Недавно в нашем храме состоялся замечательный концерт хора Свято-Елисаветинского монастыря из Минска под руководством композитора, регента – монахини Иулиании (Денисовой).  Сама матушка Иулиания, уйдя в монастырь, получила ещё большую известность, чем при жизни в миру. Об ней сняты замечательные фильмы «Инокиня» и «Регент». Своеобразной «визитной карточкой» инокини стали песнопения «Всего-то навсего» и «Дни мои». У каждого своя дорога в храм. Матушку Иулианию к Господу привело горе – онкологическая болезнь младшего сына – Игната. Господь явил ребёнку исцеление, а Ирина Денисова в благодарность Господу пришла в монастырь, где в полной мере смогла раскрыть своё творчество. Специально для читателей «Романовского вестника» матушка Иулиания дала интервью.

Ищите Бога, ищите слёзно,
Ищите, люди, пока не поздно…

 — Матушка Иулиания, расскажите о Вашем воцерковлении. 

— Я родилась в светской, атеистической семье. Мои родители были крещены в 20-ые годы XX-ого столетия, но они об этом забыли. Всю жизнь они прожили как хорошие советские граждане, но, слава Богу, закончили жизнь православными людьми.
В 1989-ом году мой муж решил покреститься и покрестить наших детей. Батюшка сказал, что мама тоже должна быть крещёной. Вся наша семья, вчетвером, в один день покрестилась. Однако свято место пусто не бывает. Когда Господь человека очистил таинством святого крещения, а человек в Господа не уверовал, случается нехорошее. В Евангелии сказано: когда уходит бес из человека, и не найдя себе другого места, возвращается обратно и берёт с собой ещё семь более страшных бесов. В моей жизни точно по Евангелию и произошло. После таинства крещения в Бога я не уверовала и продолжала жить светской жизнью. Семья распалась. Муж был творческой личностью, а, как говорится, двум творческим людям трудно быть вместе. Но моя душа всегда искала Бога. Трагедия с сыном послужила началом моего осознанного воцерковления. Если мы сами не идём к Богу, Бог хочет нас видеть и попускает различные жизненные обстоятельства для нашего уразумения.

 — Скажите, сколько времени прошло с момента Вашего пострига? 

— Решение уйти в монастырь, как и моё воцерковление, было очень быстрым. Внешних причин для ухода в монастырь не было – всё на внутреннем уровне. Тогда моя жизнь пришла к статусу состоявшегося человека. Я отметила своё пятидесятилетие, меня все поздравляли. Я была далеко не последним человеком в лицее при Минской консерватории, регентом в крупном соборе. У меня была известность в определённых кругах, дети были устроены, Игнат здоров, но душа вопила, что погибает. Я молилась Богу и просила, чтобы Он сделал что-нибудь. И Господь предпринял меры, отправил меня в монастырь. Одиннадцать лет прошло с момента моего пострига, совершённого на день Архистратига Михаила.  Мой хор всегда был со мной.

 — Что подтолкнуло Вас принять постриг? 

— Главное, для чего я шла в монастырь – это послушание. Послушание –  это палочка-выручалочка. В мирской жизни некого было слушать – в миру ты сам себе начальник. Творческому человеку присуща гордыня, таланты, которые ты присваиваешь себе. В монастыре ты должен слушаться людей, которые зачастую меньше тебя знают и разбираются в той или иной сфере, в которой тебе надо слушаться. А попробуй ты тут смирись! Но всё равно стараешься слушаться, смиряться. Тогда постепенно приобретаешь этот навык, чтобы людей не ранить своими приказами, отказами. Трудно сделать так, чтобы люди, окружающие тебя, не страдали от твоей гордыни.

 — Как Ваши близкие отреагировали на желание уйти в монастырь? 

— Моей маме понадобилось некоторое время – неделя – для осознания моего решения. Моя мама никогда не настаивала на своём и всегда позволяла мне пройти свой путь. Она поверила батюшке, который сказал, что он сможет отпускать меня к ней жить, если понадобится за мамой уход. Этого не понадобилось, мама тихо и мирно ушла в канун праздника Вознесения. Слава Богу
за всё!

 — Какая была Ваша первая икона? 

— Это икона Серафима Саровского, наклеенная на картонке. Когда я узнала, что мой сын болен, я побежала к своей подруге, которая была регентом Петропавловского собора. Я стала задавать ей вопросы о том, куда мне идти, что делать, как причащаться, исповедоваться. На тот момент для меня всё это было темень. Я не знала кто такой Николай Угодник, а кто Серафим Саровский. Подруга вернулась из Дивеево и подарила мне икону Серафима Саровского, дала святой воды и освящённых сухариков, велев мне давать это Игнату. Я на сто процентов уверовала, что это поможет. Господь заранее знал, что я пойду в монастырь, и мне надо было пройти этот путь.

 — Какие воспоминания у Вас связаны с Литвой? 

– Я часто бывала в Литве, ещё в советское время, когда я была светским человеком. Мы приезжали сюда погулять, сходить в магазины, выпить кофе с пирожным. После принятия пострига я уже в пятый раз на фестивале духовной музыки в Вильнюсе.

 — В какой мере творчество и православие совместимы? 

— Не следует сопоставлять православие и творчество. Всё может быть православным и совершаться во славу Господа. Есть рок-группы, где исполнители являются православными христианами, воцерковлёнными людьми. Там есть своя культура, которая способна привести человека к Богу. Люди по-своему выражают православие. Главное, чтобы дух был правильным. «Люби Бога и занимайся, чем хочешь», — говорил святой Августин.

 —  Что Вы можете пожелать читателям «Романовского вестника»? 

— «Ищите Бога, ищите слёзно, ищите, люди, пока не поздно». Этот замечательный стих висел на домике блаженной Паши Саровской. Во время поездки певчий Андрей заметил этот стих и написал песню. Это можно адресовать как воцерковлённому, так и светскому человеку. Каждый наш концерт – это проповедь. Приятно слышать, когда люди, далёкие от православия, приходят в храм после концертов нашего хора.

 — Спасибо Вам, матушка Иулиания, за интересную беседу! 

Беседовала Дарья Демченко
«Романовский вестник», май 2018 г., №7 (19)