Екатерина Макарова
«Романовский вестник», №7 (31)

Любить – самому в высоту подниматься
Тернистою, узкой тропой.
Любить – это в райские двери стучаться,
Другого ведя за собой.

Архимандрит Исаакий (Виноградов)
«О любви», 1919 год

«Ш-Ш-Ш» – шуршала длинная тёмная коса по стройной спине в белой блузочке. Студентка второго курса журналистики Анастасия Игоревна шла выполнять просьбу батюшки – написать статью про отца-настоятеля Благовещенского храма в деревне Интеевка, а заодно и сдать одно из летних заданий – создать интервью-портрет. Узкая улочка утопала в пышной зелени, дурманяще пахло жасмином. Если бы Настя бывала в Париже, она бы знала, что на Монмартре есть дом, весь увитый этим белым цветком, и что летом его волнующий аромат очаровывает уличных художников и туристов. Но девушка в Париж не собиралась, а просто шла и была довольна собой. Довольна своим девятнадцатилетием, довольна тем, что уже год, как ходит в Вознесенский храм возле института, что активно взялась помогать молодому батюшке, не так давно возглавившему приход, что ежемесячно создаёт приходскую газету и вообще… Настя чувствовала себя нужной и востребованной. Пара молодых энергичных рук лишней не бывает!

Ещё Насте нравилось, что их батюшка молодой, а следовательно – прогрессивный. По крайней мере, она так считала. Сказывалось воспитание мамы – руководителя арт-центра, самого модного в городе. Настя поэтому и выбрала журналистику, чтобы всегда быть в центре событий. Но год назад, в период вступительных экзаменов (а поступить ой как хотелось), Настя решила зайти в небольшой храм рядом с институтом, как бы наверняка. В храме как раз проходила генеральная уборка перед престольным праздником, но почему-то большинство помощников не смогло
прийти. Настя, девушка добрая и отзывчивая, предложила своё участие. Потом пили чай, знакомились с батюшкой Александром и его улыбчивой матушкой, ожидающей первенца. На другой день было Вознесение Господне. Настя пришла на свою первую в жизни службу, да так и осталась. Постепенно батюшка создал молодёжный клуб, ребята полюбили проводить время вместе, что-то организовывать, «волонтёрить», читать Евангелие, а после обсуждать важные богословские вопросы (по крайней мере, по молодости им так казалось). А ещё раз в две недели они читали акафист и молились об устроении христианского супружества, эта тема тайно или явно интересовала всех. Затем, за традиционным чаем, молодёжь выспрашивала отца Александра, как встретить свою вторую половинку, как понять, что это именно он или она, как создать крепкий брак. Честно говоря, батюшка от этих вопросов внутренне мучился, потому что с матушкой они как-то с первого взгляда поняли, что эта встреча судьбоносная, характерами сошлись просто идеально, ни в период сватовства, ни за два года брака они ни разу не поссорились, разве что пару раз немного поспорили… И что он должен был отвечать на насущные вопросы молодых ребят? Вот и Настя… Нет, как раз она у батюшки особо не расспрашивала, она читала книги святых отцов и самых опытных священников современности, поэтому всё знала сама. Но вот в личной жизни царил непорядок.

«Официальным» ухажёром все считали соседа по подъезду Степана. Ну как ухажёром?.. Нравилась ему Настя ужасно, и от этого он становился смешным и неловким. Настя его всерьёз, конечно, не воспринимала, но внимание взрослого двадцатипятилетнего юноши ей льстило. А Стёпа очень старался: помогал нести тяжёлые сумки, приглашал в кино и театр и даже (что особенно импонировало юной журналистке) начал ходить в тот же храм. У парня были золотые руки, и он помогал отцу Александру обустраивать храм, поэтому симпатии батюшки (да и всех прихожан) были на стороне Степана. Батюшка очень надеялся, что Настя перестанет витать в облаках и обратит внимание на доброго юношу, но… Настя спускаться на землю не торопилась. «Ну что такое Стёпа, – думала про себя девушка, – хороший он, конечно, но не орёл, как говорится. То ли дело Кирилл…» И мечты девушки улетали и вовсе в заоблачную даль. Кирилл был певчим храма и головной болью настоятелей нескольких близлежащих церквей. Красавец, прекрасный баритон, выпускник философского факультета, теперь уже преподаватель в своей альма-матер. Его голос и внешность кружили головы всем юным девицам, а приятное обхождение давало надежду, что именно ты являешься объектом его драгоценного внимания и тайных грёз. Анастасия Игоревна не стала исключением. Сходив с Кириллом на концерт в филармонию и на кинопоказ нашумевшей картины (ах, у такого необыкновенного человека, каким, безусловно, был Кирилл, и предпочтения были тонкими и особенными), Настя украдкой посматривала на витрины свадебных салонов, а в мечтах видела, как они с Кириллом становятся самой блестящей парой среди «молодёжки», как он берёт её на презентацию своей книги и представляет: «моя муза», как они едут на международную конференцию, как… Да много что приходило на ум Насте. А отец Александр только грустно поднимал брови, видя, как всё реже улыбается Степан, как Анастасия во время службы то и дело посматривает на хоры, а после стремится «случайно» пересечься с красавцем-певчим. Ясно было, что никакие здравые доводы тут не подействуют, поэтому батюшка потихоньку молился и надеялся, что Господь не оставит без помощи неразумную влюблённую.

Настало лето, Анастасия сдала сессию и стала искать объект для портретного интервью. Раньше она обратилась бы к маме, чтобы та познакомила её с самым продвинутым художником или перформером, однако сейчас интересы девушки изменились, и она решила взять интервью у отца Александра. Батюшка удивился и решительно отказался, но проблему решил. Для отдыха и интервью Настя поехала к родителям батюшки, в ту самую Интеевку. «В июле у нас как раз день православной семьи, будет от тебя на эту тему статья в приходскую газету. Родители более тридцати лет вместе, у них есть что рассказать, да и места красивые, озёра, отдохнёшь, поразмыслишь», – подбодрил отец Александр.

Наконец Настя подошла к нужному дому. Калитка громко скрипнула и звякнула колокольчиком. «Проходите в сад, я здесь», – раздался женский голос. Настя несмело обогнула дом, и настоящий деревенский сад предстал перед нею изумрудной роскошью. Кудлатый пёс, валявшийся от жары под кустом смородины, лениво поднял морду, положительно оценил гостью и снова распластался в спасительной тени. Не успела Настя зайти в полутёмную беседку, увитую виноградом, как кусты малины раздвинулись, пропуская высокую женщину в светлых одеждах. В руках матушка Ксения держала глиняную миску с крупными алыми ягодами. Хозяйка радушно обняла девушку и сразу засуетилась, желая получше устроить Анастасию. А через полчаса они уже сидели в беседке, Настя уплетала малину с молоком, матушка готовила свекольный холодник.

— Церковь у нас замечательная, сороковых годов XIX-го века. Построил её купец Бакущин, Царствие ему Небесное! Представляешь, был простым деревенским мальчуганом, уехал в город подмастерьем, выбился в люди, но в богатстве первым делом подумал о родном доме – построил храм Божий. А до этого люди десять вёрст до Косиц ходили. Только там в революцию церковь разрушили, а наша уцелела. У нас в Интеевке народ очень богобоязненный, благодаря этому, мне кажется, и уцелели во время исторических перипетий. Мой супруг – потомственный священник, как приехала семья первого настоятеля, так и осталась. Дом этот ещё прапрадеду батюшки принадлежал, – матушка с любовью поглядела на бревенчатые стены. — Вот пословица говорит, что дело настоящего мужчины – построить дом. Получается, что мужчина строит материальный облик, а наполнить дом жизнью, уютом – дело женщины. Недаром устроение семьи сравнивают с тем, как птица гнездо вьёт, веточка за веточкой. И терпения столько же надо. Наверное, брак – самая надёжная школа терпения, а брак со священником и вовсе целый университет, – засмеялась Ксения Андреевна. — Мы, когда венчались, совсем «зелёные» были, а я и совсем ничего не понимала. Я как раз училище заканчивала и планировала работать учителем начальных классов, на руках была больная бабушка. А тут Петя… У меня, надо признаться, о любви представления были книжные, казалось, что я полюблю какого-нибудь красавца-героя (при этих словах Настя навострила ушки). Но моя милая бабушка развеяла мои сомнения. Да и пример Петиных родителей перед глазами был, они всю жизнь душа в душу жили. Бабушка понимала, что Петя с детства впитывал самый лучший образец поведения в семье. И за всю жизнь я ни разу не пожалела о своём выборе. Ведь в повседневной жизни настоящий мужчина не тот, кто красиво говорит, у кого кудри гуще или машина новее, настоящий мужчина готов к ответственности, за себя, супругу, семью. И мой Петенька именно такой.
— Матушка, – Настя, видимо, давно раздумывала над этим вопросом, но впервые решилась задать его. — А есть рецепт семейного счастья?
— Рецепт… – Ксения Андреевна помолчала. — Если бы был универсальный рецепт, то все поголовно были бы счастливы. То есть, возможно, он и есть, но нам не хватает решимости ему следовать. Христос сказал: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». А кто для тебя самый ближний в браке? Твой супруг или супруга! Даже не просто ближний, ведь «и будут оба в плоть едину». Значит супруг является продолжением тебя самой. Разве не будешь желать себе самого лучшего? Так и забота о муже естественна, его радость приносит такую же радость тебе.
На этих словах звякнул колокольчик и зашуршали, видимо, такие родные для матушки шаги. Она словно внутренне преобразилась, и показалось, что сейчас побежит навстречу. Но, взяв себя в руки, она просто спокойно вышла из беседки. Предчувствие было верным, из-за угла повернул батюшка, отец Пётр. Всё вокруг пришло в движение, так все были рады приходу хозяина. Батюшка оказался высоким, приветливым, а улыбка была точь-в-точь такая же, как у отца Александра. Холодник уже был готов, поэтому знакомство и беседа продолжились за обедом. Настя сбивчиво объяснила, что ей нужно написать статью ко дню православной семьи. Отец Пётр сказал, что дело это хорошее и нужное, но и непростое. Немного подумал. Указал на яблоневый сад, подступавший к беседке:
— Видишь, Настенька, сколько здесь деревьев? Яблони эти старые, у нас традиция, на свадьбе каждого члена семьи высаживать здесь по новой яблоньке. Получается, что этот сад олицетворяет наш род. Конечно, семья, брак, начинаются с любви, вернее, зачастую с влюблённости. Но она – это только семечко. А потом нужно прикладывать усилия и труд, чтобы из семечка выросло крепкое дерево – семья – и дало свои плоды – любовь. То есть первоначальное чувство – это словно прекрасный толчок, но что из этого получится, зависит только от тебя и твоей половинки. Ко мне нередко приходят за советом: «Помогите, батюшка, люблю не могу, жизни без неё нет!» Вот подобные слова сразу вызывают сомнения, потому что ради любви не умирают, ради неё живут. Легко сказать «люблю!» через месяц после знакомства, но сумей сказать это после десяти лет семейной жизни. А после двадцати? Э-э-э, – батюшка махнул рукой. — Только после совместных испытаний понимаешь цену каждого слова о любви. А сейчас вообще как? Сейчас время красивых обложек. Вся жизнь переселилась в виртуальные сети и важно, какой ты там. Важно, какой ты внешне, какой красивый статус ты сумел написать или какую удачную фотографию выложил. Раньше мужчина обязательно должен был уметь управляться в хозяйстве, делать что-то своими руками. А сейчас все в компьютерах да компьютерах. И даже замужние дамы вынуждены «мужа на час» вызывать, чтобы тот кран починил. Это как воспринимать надо? – батюшка от огорчения даже ложку свекольника выплеснул. — Я иногда даже так шучу, что замуж надо выходить или жениться не за достоинства, а за недостатки. Достоинства – они обычно видны и понятны, а ты попробуй оценить недостатки избранника и понять, во что они превратятся со временем, сможешь ли ты с ними смириться, не станут ли они камнем преткновения в будущем. А то молодёжь зачастую ослеплена влюблённостью и принимает поспешные решения, а потом дело доходит чуть ли не до развода, не дай Бог! Это мне одному повезло, наверное, что матушка у меня сразу без недостатков была, – хитро улыбнулся отец Пётр. Ксения Александровна промолчала, но щёки у неё порозовели и было видно, что ей приятны слова мужа и… что она его очень любит.
Ночью Анастасия Игоревна спала спокойным и глубоким сном, как в детстве, снилось ей ощущение счастья, а Кирилл… Кирилл не снился, хотя ей этого и хотелось.
Через пару дней, когда Настя, загоревшая и отдохнувшая возвращалась от гостеприимных хозяев, жара уступила место тучам, и лил проливной дождь. Зонтика у неё, конечно, не наблюдалось, было ясно, что ледяного купания не избежать. Но, когда девушка выбралась из автобуса на конечной остановке, она заметила под козырьком знакомую фигуру. Узнав Настю, фигура приблизилась, раскрыв большой зонтик.
— Стёпа! – ахнула Настя, – ты как здесь?
— Да я ещё в воскресенье узнал у батюшки, когда ты приезжаешь, а сегодня смотрю, с утра дождь. Я так и подумал, что ты зонтик не взяла. Вот, отпросился с работы и привёз.
— Стёпа, ты это… Спасибо тебе большое! – от всей души сказала девушка. От этих слов Степан просто засветился от радости. Настя даже не смогла смотреть в его глаза, столько света в них было. Она просто робко взяла его под руку и он вдруг, показался ей таким красивым и таким… родным.

Прошло семь лет. Настя очень волновалась, что трёхлетний сынишка впервые остался так надолго с бабушками и дедушками: не будет ли скучать, не доставит ли хлопот старшим.
— Ну что ты, Настюш, родители наши так счастливы, нанянчатся с ним вдоволь. Да и мы давно об отдыхе думали, чтобы вдвоём побыть, – сказал Степан, счастливый и гордый, что подарил эту поездку на годовщину свадьбы. В реальности всё было даже красивее, чем в мечтах.
— Да, ты прав, миленький, – Настя оперлась рукой на кованую ограду. За оградой красовался уютный кирпичный дом, умопомрачительно пахло жасмином.
— Давай постоим немного, что-то меня слегка мутит, наверное, от запаха.
Настя ещё не знала, что уже два месяца она носит под сердцем второго сыночка, который всю жизнь потом будет любить аромат жасмина, наверное, в память об этой поездке.
Пока что муж и жена шли от «Проворного кролика» по направлению к Сакре-Кёр, а встречные уличные художники цокали языками и предлагали нарисовать красивую мадам или прекрасную пару вместе. Муж и жена шли, влюблённые и очень счастливые!