Автор: Екатерина Макарова

Бог посылает нам некоторые Свои милости в виде шипов, и мы много потеряем, если откажемся от них. Есть много таких людей, которые настолько заняты собой, что на Христа у них не остаётся времени. Если бы только они могли освободиться от своего эгоизма, Бог наполнил бы их Самим Собой, и они приобрели бы необыкновенную силу творить добро в мире. Мы можем безопасно доверить Ему обогащение нашей жизни. Он знает, когда нужна боль, когда потеря – это единственный способ приобретения, когда страдания необходимы, чтобы удержать нас на пути Его. Свою милость и мы потеряем, если будем отчаиваться и отказываться от своих шипов».

Эти удивительные слова, проникнутые глубоким пониманием сути Православия, написаны не почитаемым старцем, но хрупкой женщиной, на долю семьи которой выпали беспримерные страдания. Супруг и пятеро детей были расстреляны большевиками, причём не все из них умерли сразу, потому что пули отскакивали рикошетом, и бедных страдальцев добивали штыками. Речь идёт о гибели царственных мучеников – семьи последнего императора Николая II.
Если углубиться в историю, даже не поверится, что описывается семья русского самодержца, настолько просты, скромны были нравы детей и самой Царственной Четы. С детства приученная к труду, царица Александра передала эту привычку великим княжнам. В одном из писем матери она писала: «… важно, чтоб принцы и принцессы знали, что они ничуть не лучше и не выше остальных и что своей добротой и скромностью им следует всем подавать пример. Надеюсь, что именно такими вырастут мои дети». И они выросли – девочки стали прекрасными сёстрами милосердия, во время Первой мировой войны самоотверженно служившими в госпитале.

Цесаревич Алексий с детства был необычным ребёнком, не только по причине своей болезни или высокого титула. Не терпевший ни малейшей несправедливости, с интересом и глубоким вниманием вглядывался он в жизнь простых людей, и часто у него вырывалось восклицание: «Когда буду царём, не будет бедных и несчастных! Я хочу, чтобы все были счастливы».
Но, что самое главное, основой и центром царской семьи был Христос. В своих дневниках Александра Фёдоровна писала: «Как счастлив дом, где все – дети и родители, без единого исключения – вместе верят в Бога. В таком доме царит радость товарищества. Такой дом – как преддверие Неба». Именно любовь ко Христу помогла будущим страстотерпцам подготовиться к их входу на Небо – к мученическому концу.

Обратимся же к последним дням страстотерпцев, по версии издания «Московские епархиальные ведомости». В апреле 1918 г. их с приближёнными и слугами перевозят из Тобольска в Екатеринбург и заточают в доме купца Ипатьева.
Условия жизни в «доме особого назначения» были гораздо тяжелее, чем в Тобольске. Стража состояла из 12-ти солдат, которые жили в непосредственной близости от узников, ели с ними за одним столом. Спать Царской чете и Княжнам приходилось на полу, без кроватей. Во время обеда семье, состоящей из семи человек, давали всего пять ложек; сидящие за этим же столом охранники курили, нагло выпуская дым в лицо узникам, грубо отбирали у них еду.
Поведение часовых было совершенно непристойным — они дежурили даже возле двери в туалет, причём не разрешали запирать двери. На стенах охранники писали нецензурные слова, делали неприличные изображения.
Рядом с Царской семьёй оставались лишь доктор Евгений Боткин, который окружил узников заботой и был посредником между ними и комиссарами, пытаясь защищать их от грубости стражи, и несколько испытанных, верных слуг: Анна Демидова, И. С. Харитонов, А. Е. Трупп и мальчик Лёня Седнёв.
Вера заключённых поддерживала их мужество, давала им силу и терпение в страданиях. Государыня и Великие княжны часто пели церковные песнопения, которые против воли слушал их караул.

Даже грубые стражи понемногу смягчились в общении с заключёнными. Такая перемена не укрылась от глаз большевистских властей. Комендант дома Авдеев был смещён и заменён Юровским, стража заменена австро-германскими пленными и выбранными людьми из числа палачей «чрезвычайки».
1 (14) июля 1918 года отцом Иоанном Сторожевым было совершено последнее богослужение в Ипатьевском доме. Приближались трагические часы…
В ночь с 16 на 17 июля, примерно в начале третьего, Юровский разбудил Царскую семью. Им было сказано, что в городе неспокойно и поэтому необходимо перейти в безопасное место. Минут через сорок, когда все оделись и собрались, Юровский вместе с узниками спустился на первый этаж и привёл их в полуподвальную комнату с одним зарешеченным окном. Все внешне были спокойны. Государь нёс на руках Алексея Николаевича, у остальных в руках были подушки и другие мелкие вещи. По просьбе Государыни в комнату принесли два стула, на них положили подушки, принесённые Великими княжнами и Анной Демидовой. На стульях разместились Государыня и Алексей Николаевич. Государь стоял в центре рядом с Наследником. Остальные члены семьи и слуги разместились в разных частях комнаты и приготовились долго ждать — они уже привыкли к ночным тревогам и разного рода перемещениям. Между тем в соседней комнате уже столпились вооружённые, ожидавшие сигнала, убийцы. В этот момент Юровский подошёл к Государю совсем близко и сказал: «Николай Александрович, по постановлению Уральского областного совета вы будете расстреляны с Вашей семьёй». Эта фраза явилась настолько неожиданной для Царя, что он обернулся в сторону семьи, протянув к ним руки, затем, как бы желая переспросить, обратился к коменданту, сказав: «Что? Что?» Государыня и Ольга Николаевна хотели перекреститься. Но в этот момент Юровский выстрелил в Государя из револьвера почти в упор несколько раз, и он сразу же упал. Почти одновременно начали стрелять все остальные — каждый заранее знал свою жертву.
Уже лежащих на полу добивали выстрелами и ударами штыков. Когда, казалось, всё было кончено, Алексей Николаевич вдруг слабо застонал — в него выстрелили еще несколько раз. Картина была ужасна: одиннадцать тел лежало на полу в потоках крови. Убедившись, что их жертвы мертвы, убийцы стали снимать с них драгоценности. Затем убитых вынесли на двор, где уже стоял наготове грузовик — шум его мотора должен был заглушить выстрелы в подвале. Ещё до восхода солнца тела вывезли в лес в окрестности деревни Коптяки. В течение трёх дней убийцы пытались скрыть своё злодеяние…
Большинство свидетельств говорит об узниках Ипатьевского дома как о людях страдающих, но глубоко верующих, несомненно покорных воле Божией. «Государь и Государыня верили, что умирают мучениками за свою родину, — пишет один из свидетелей их жизни в заточении, воспитатель Наследника Пьер Жильяр, — они умерли мучениками за человечество. Их истинное величие проистекало не из их царского сана, а от той удивительной нравственной высоты, до которой они постепенно поднялись… ».
Действительно, невзирая на трагический конец – жертву за своё Отечество – вся жизнь царственных мучеников стала свидетельством победы Воскресения над смертью, примером истинной любви и радости во Христе. Недаром святая мученица Александра Фёдоровна записала в своём дневнике: «Христианская религия – религия радости. Но почему-то многие люди думают, что религиозная жизнь не может быть радостной. Они понимают, что отвергнуться себя необходимо, но не могут себе представить, что это может принести радость. На самом же деле нет более глубокой и радостной жизни, чем жизнь, наполненная самопожертвованием в служении Христу».