Автор: Екатерина Макарова

Люблю я праздники… Рождественскую службу, мерцающие ёлки, крещенский морозец и последующее потепление, во время которого так приятно кататься с горки и лепить снеговика. А ещё все приглашают в гости, впереди Масленица – раздолье, одним словом, сплошные удовольствия… Но вот сегодня я полистала церковный календарь и обнаружила то, что заставило меня крепко призадуматься. Через несколько недель начинается Великий пост! Как же, как к нему приступить, если тело, да и душа, привыкли к неге, как вернуть себя в духовную форму? Но наша Церковь не даром зовётся «кораблём спасения», никто на нём не остаётся без помощи. И за месяц до Великого поста Церковь начинает подготавливать нас к нему с помощью притч, в честь которых и называется каждая неделя. Можно сказать, что данные недели – это своеобразные кирпичики, которые помогают созидать дом нашего сердца, дом, который ожидает, что в него войдёт Христос.

Неделя о мытаре и фарисее

Да, дорогие, на первый взгляд всё ясно – один уважаемый человек, воцерковлённый, как сказали бы мы сейчас, соблюдающий все заповеди – фарисей. Другой, мытарь, который был чаще всего презираем за то, что служил сборщиком податей и, вероятно, не отличался чистоплотностью нравов. Однако, при всём видимом благочестии фарисея, у него не было одного очень важного чувства – покаяния. Оказалось, что он успел «сосчитать брёвна» в очах своих братьев, а для самого себя составить целый список добродетелей. И в нём не было того сокрушения и смирения, с которым мытарь, осознавший своё недостоинство, обращался к Господу, умоляя простить его грехи. Мытарь вдруг осознал пустоту в своей душе, которую заполнить мог один Господь. Видимо он понял, что ни минуточки не проживёт, если Бог не простит и не помилует его. А фарисей, по сути, сам становится своим восхвалителем, он сам себя оправдал и превознёс, и в итоге мы обнаруживаем, что у него нет той острой нужды в Боге. Итак, на первом «кирпичике» предпостных недель мы можем смело написать «Смирение» и заложить его в основу созидаемого дома сердца.
Однако, друзья, кто же каждый из нас: мытарь или фарисей? Боюсь, что зачастую мы оказываемся ни тем и ни другим, потому что смирения обыкновенно не хватает, к чувству раскаяния надо прийти, а сил не хватает даже на соблюдение однодневных постов или прочтение ежедневного правила. Увы, не знаю, как у вас, но у меня получается именно так. Только заденет кто посильнее, всё смирение улетучивается, а вокруг столько увлекающих занятий, что о правиле вспоминаешь только тогда, когда окончательно валишься с ног. Но отчаиваться не стоит, ведь, по словам преподобного Серафима Саровского, «добродетель – не груша, её вдруг не съешь». А наращивать душевные мышцы надо постепенно, но постоянно и неотступно.

Неделя о блудном сыне

Какую удивительную метаморфозу представляет собой младший сын, если сравнить его состояние в начале и конце притчи. В начале – это уверенный в себе молодой человек, охочий до развлечений, в конце же он – побитый жизнью, понимающий, что «уже недостоин называться сыном», просящий принять его в число наёмников отца. Но что же отец? Прогоняет ли он беспутного сына? Нет, напротив, отец – живое воплощение той радости, которая «более… будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лук. 15:7). Мне кажется, что сейчас наше общество – это общество «блудных сыновей», которым кажутся скучными и неудобными заповеди Небесного Отца. С каждым годом мы всё больше бросаем Ему вызов своим поведением, безбожными тенденциями, которые захватывают мир. «А что тут такого, ведь все так себя ведут», – говорят в своё оправдание многие. А некоторые ещё и добавляют, что, раз Господь Милостив, то Он всё равно простит, так к чему себя ограничивать? Боюсь, что таким образом можно прийти к страшному, гибельному заблуждению. Ведь блудный сын, в отличии от таких «мудрецов», пришёл к отцу с сокрушённым сердцем, даже не надеясь, что достоин прощения. Но за искреннее раскаяние и желание исправиться оно было ему с превеликой радостью даровано. А того, кто вызывающе щеголяет своим бесстыдством, думает, что времени на покаяние у него достаточно и он в любую минуту сможет бросить пагубные привычки, ожидает разочарование. Грехи, словно сорняки, быстро укрепляются в нашей душе. Они, подобно ядовитому плющу, разрушают стены дома, возводимые из кирпичиков добродетелей. Поэтому их надо выкорчёвывать сразу и безжалостно, не дожидаясь мифического «завтра». А после второй предпостной недели постараемся заложить ещё один «кирпичик» – «Покаяние».

Неделя о Страшном суде

Раньше притворы храмов зачастую расписывали фресками со сценами Страшного суда. Возникает закономерный вопрос: зачем? Кажется, ты идёшь в храм, туда, где всё должно быть благолепным и настраивать на возвышенный лад. Зачем же такой сюжет? К сожалению, ответа у меня нет, но есть некие размышления. Все мы слабые люди и зачастую во время Богослужения ум наш сосредотачивается на чём угодно, кроме самого Богослужения. На той девице, которая посмела накрасить губы, на мамаше, которая не может угомонить своих троих детей, на соседке Зинке, которая стрясла снег с ботинок прямо на ваш дверной коврик, а там пошло-поехало. Какая уж тут молитва…
И, возможно, сцены Страшного суда были призваны отрезвить нас и напомнить, что каждый из нас будет судим своею мерою, а нам осуждать никого не должно. Я себя не чувствую вправе рассуждать на подобные темы, но приведу фрагменты проповеди протоиерея Валериана Кречетова, произнесённой как раз в неделю о Страшном суде.
«Мы знаем у святых отцов такой пример, когда один монах не так строго постился, как другие, по немощи были у него и ещё какие-то согрешения… Но когда он умирал, пришли братия прощаться с ним, а он в спокойном таком, благодушном состоянии пребывает. А ведь смерть при дверях, ответ держать, как же страшно! Его спрашивают:
— Что ты так спокоен? Ведь, может, что-нибудь ещё не исповедал?
А он говорит:
— Да, правильно, много я грешил по немощи. Но две заповеди старался соблюдать, когда пришёл в монастырь: никого не осуждать и всем прощать, ни на кого не иметь зла. И вот ангелы явились накануне и сказали: “Да, конечно, он согрешал, но соблюдал две заповеди Божии. Сказано: Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный, аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешении ваших (Мф. 6, 14–15). И ещё: Не судите, да не судимы будете. А раз Господь так сказал, значит, так и будет. Его судить Господь не будет и всё ему прощает”.
Видите, какие простые условия поставил нам Господь для спасения? Вообще-то их не так уж и трудно исполнить. Допустим, поститься и молиться мы по немощи не можем. Ну, а не осуждать ведь при любой немощи можно… Господь, конечно, простит, если ты простишь, и судить не будет, если ты не будешь судить. Но как это трудно – не осуждать, ни на кого зла не иметь, если у тебя нет смирения. А смирение – в сознании своей греховности…»
Да, самый главный суд – в руках Божиих, а наше дело – помнить о неосуждении и делах милосердия. Потому что Господь говорит: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Поэтому после третьей предпостной недели предлагаю добавить крепкий и надёжный «кирпичик», на котором написано «Прощение и Милосердие».

Воспоминание Адамова изгнания. Прощёное воскресенье

В Риме, в одном из дворцов, хранятся картины Яна Брейгеля «Сотворение мира» и «Адам и Ева в Эдемском саду». Художник с большой любовью выписал каждую сотворённую пару животных, начиная единорогами, заканчивая кошками, а также фигурки наших прародителей, уже тянущих руки к запретному плоду. И после созерцания красот того дивного сада становится горько, что наши предки его не сохранили. Наверное, не столько жаль самого сада, сколько жаль возможности ежедневно созерцать Господа, быть с Ним, беседовать. Сложно осознаваемое для современного человека высшее счастье. А ведь Господь хотел от людей только одного – доВЕРИЯ. По сути, крепкой Веры. Но, увы… Однако не являемся ли мы Адамами нашего времени, пытающимися решить всё своими силами и не доверяющими промыслу Творца? Боюсь, что в своём самомнении мы вознеслись на вершину собственного эгоизма, препятствуя Господу устроить всё в нашей жизни самым наилучшим образом. Но, если мы проявляли чуткость во время предыдущих недель, то за эту неделю в наших силах окончательно спуститься вниз с лестницы Тщеславия и Самолюбия, чтобы осознать нашу человеческую слабость, невозможность без Господа «творити ничесоже», осознать и примириться… Попросить прощения у тех, кого обидели, простить своих обидчиков. И заложить четвёртый «кирпичик» – «Веру».

Ну вот, дорогие, мы достроили наш дом сердца, но для кого же он предназначен? Архимандрит Андрей (Конанос) рассказывал историю об одном афонском монахе. Ему было 83 года. И однажды отец Андрей спросил его:
— Отче, почему вы решили жить здесь, на Святой горе? Какая у вас цель?
— У меня цель – хотя бы раз в жизни прикоснуться к ногам Христовым. Упасть пред Ним на колени, обнять Его ноги, поцеловать их – прикоснуться к Нему, – ответил монах.
У меня слёзы навернулись от этих слов… Да, мы строим наш «дом», чтобы хотя бы раз в него пришёл Христос и нашёл хотя бы маленький уголок, где преклонить Свою Главу. И протянул бы нам руку, и повёл нас через дальнейшую жизнь от воскресенья Прощёного к Воскресению Вечному.