Беседовала: Александра Дежина. Дата интервью: май 2021 года

С батюшкой мы встретились в небольшой перерыв на чай между многочисленными его делами, звонками, встречами и, конечно же, службами и требами. Изначально договаривались на разговор в спринт-режиме, не больше 20 минут, но в уютной трапезной храма наш разговор продлился целый час.

— Отец Константин, здравствуйте! Очень приятно наконец-то побеседовать с Вами! С конца 2018 года Вы являетесь настоятелем нашего храма и хочется узнать о Вас больше. Пожалуйста, расскажите о своей жизни. Вы родились в Вильнюсе?

— И я, и мои родители родились и выросли здесь, в Вильнюсе. Они всю жизнь проработали в институте радиоэлектроники. Нас со старшим братом водили в детский садик при институте, а потом я учился в 32-ой средней школе. Вырос в районе Науянинкай, недалеко от Романовского храма. Поэтому многие наши прихожане, живущие неподалёку, могут помнить меня ещё маленьким мальчиком. Кого-то из них и я вспоминаю, узнаю.

— Чем Вы увлекались в детстве, какие были интересы?

— Мама в раннем возрасте отдала меня в музыкальную школу. Вместе с общеобразовательной школой это занимало почти всё моё свободное время. Но также в некоторые периоды детства я ходил и на гимнастику, и на футбол. Позже, в классе четвёртом, я стал посещать детско-юношеский музыкальный центр при Знаменском храме. Это была своего рода воскресная школа. Там проходили уроки по истории Церкви, нас обучали церковно-славянскому языку, литургике. Основные понятия о богослужении, о богословии я, конечно, получил там. Но помимо этого в Знаменском храме мы несколько раз в неделю занимались музыкой, хоровым пением, дирижированием, вокалом.

— А в школе у вас были уроки религии?

— Да, в школе были такие уроки с первого класса. Эти уроки и подтолкнули меня идти и узнавать ещё больше о Церкви, так как моя семья была не очень воцерковленная, и мне не хватало практических знаний. Хотя бабушка моя была верующая, она и крестила нас с братом, когда мы были совсем маленькими. Крестили нас отец Александр Нестерович, в этом же храме, где я сейчас и служу. Это было в 1985 году. А когда родители отправили старшего брата в музыкальный центр при Знаменском храме, мне тоже стало любопытно, захотелось узнать подробней о том, что и как в храме происходит. Практический элемент религиозности я получал там, и со временем там воцерковился.

— Как это произошло, Вы сами стали посещать богослужения?

— У нас была дружная сплочённая группа, дружный хор. То, что мои сверстники ходили в храм, исповедовались, причащались, стало одним из важных факторов. Такая общность всех нас подбадривала и помогала утвердиться на пути воцерковления. Вначале я ходил на службы только когда наш хор пел на клиросе. Спустя какое-то время стал приходить чаще, потом стал читать на богослужениях, а позже и алтарничать. Настоятель стал давать мне разные послушания, например, ездить за просфорами в монастырь. Позже он стал брать меня с собой на требы. Помню, как первый раз мы ездили на отпевание, было волнительно, но я чувствовал, как это важно для людей, чей родственник почил, видел, что приезд священника нужен им, и мы делаем важное дело. Так что лет в 13 я осознал, что мне нравится служить Богу и людям и что я хочу стать священником. Мне было приятно, что мы едем куда-то, где люди нас ждут, совершаем какие-то требы, освящаем квартиру или кого-то причащаем.

— До тех уроков религии в школе как Вы смотрели на вопросы мироздания?

— Я хотя и не задумывался об этом глубоко, но я всегда считал, что мир должен был быть создан кем-то. Я лишь понимал тогда, что должен быть какой-то Всевышний Разум, который это всё сотворил. А кто это и как сотворил, я не задавался вопросом. И когда в школе нам об этом рассказали, я сразу понял, что так оно и есть.

— Был ли период сомнений, как это часто бывает у подростков? Или всё прошло гладко?

— Был период в юношестве, когда я стал задумываться: «А почему я православный? Почему именно такой религиозный путь я для себя выбрал? Или почему родители выбрали этот путь?» И начался поиск ответов. Несмотря на то, что за многих из нас делают выбор родители, бабушки и дедушки, когда крестят в младенчестве, крещение в детстве не лишает человека свободы выбора. В более взрослом возрасте человек всё равно делает выбор самостоятельно. Во всяком случае, призывается его сделать. У меня это случилось в возрасте 14 лет. Чтобы определиться, я стал интересоваться историей всех религий мира. Мне было интересно узнать и про восточные религии, и даже про языческие верования. Я старался искать источники информации, где можно было бы узнать о религии непосредственно от практикующих, и мне попалась такая книга, там представители разных религий сами описывали свои религиозные течения, что называется, изнутри. Несмотря на то, что в тот период у меня появилась некоторая теплохладность по отношению к Православию, я всё равно старался побуждать себя посещать церковь, службы и с течением времени всё больше и больше стал утверждаться в Православии, а желание быть священнослужителем ещё больше усиливалось.

— Ваши родители физики, а у Вас, тоже технический склад ума?

— Да, у меня скорее технический склад, более рациональный. Но и литературу я любил, понимал. И музыкой много занимался, хотя это было больше с подачи родителей. Но я закончил музыкальную школу по классу классической гитары и считаю это полезным для себя. Музыкальную школу и музыкальный центр я посещал пять–шесть дней в неделю. На что-то другое времени не было. А в старших классах я стал глубже изучать физику.

— Почему? Что повлияло?

— Мне было интересно, была расположенность. Но, думаю, повлияла и атмосфера семьи. У меня дедушка кандидат физико-математических наук. Работал главным технологом. Отец – разработчик радиоэлектронной техники. У них у обоих есть патенты, разработки своих идей. Мама работала в лазерной лаборатории, занималась микроэлектроникой. Папа после работы делал чертежи. Всё это было интересно, это своего рода творчество, техническое творчество. А когда в школе я стал достигать успехов в физике, классный руководитель сподвигла меня больше времени уделять этому предмету. Позже появилась возможность поступить в физическую школу при Вильнюсском университете. Называлась она «Олимп физики». Там были только уроки по физике, несколько раз в неделю, своего рода заочное образование. Три года я там учился, а 11-ый и 12-ый классы средней общеобразовательной школы я заканчивал экстерном. Сам занимался дома, а в конце года сдавал экзамены.

— А что после школы?

— У меня было, конечно же, желание сразу пойти в семинарию, но родители и батюшки, с которыми я общался, посоветовали сначала получить светское образование. Я поступил в Вильнюсский университет, на физический факультет, отучился шесть лет.

— И только потом в семинарию, батюшка?

— После четвёртого курса я женился, поступил в магистратуру. Также в это время меня уже рукоположили в священники. А закончив магистратуру, поступил в Московскую духовную семинарию, на заочное отделение, отучился там пять лет.

— А как Вы познакомились со своей будущей женой, с матушкой Руфиной?

— Мы были знакомы с ней с детства. Мы вместе ездили в православные лагеря. Потом у нас образовалась очень активная команда при православном братстве Литвы, молодёжный актив. Мы вместе реализовывали ряд проектов, проводили сезонные концерты, различные вечера, встречи, на которые собирали духовенство и прихожан. Один из проектов – «Осенний вечер» в Русском драмтеатре – вечер классической музыки. Там собрались и духовенство, и миряне, и все наши родители. Зал театра был полон. Мы подключили и другую православную молодёжь, наших друзей и знакомых. Кто-то читал стихи, кто-то играл на музыкальных инструментах, кто-то пел романсы. Получился «Осенний вечер». Ещё мы организовывали пикники для молодёжи. А в итоге это переросло в помощь старшему духовенству в организации детских лагерей. Мы продумывали программу, досуг детей. Каждую зиму готовили богословский турнир. Так что сначала мы с Руфиной просто дружили, были общие интересы. А в более взрослом возрасте у меня возникла мысль, что всё-таки стоит задуматься о семейном положении. Это была вторая половина обучения в университете. Я серьёзно подошёл к этому вопросу, потому что понял для себя, что было бы неправильно занимать какой-то срединный путь. Я категорично решил – либо монашество, либо брак.

— Да, Вы как-то говорили, что было время в молодости, когда вы хотели было избрать монашеский путь.

— Монашество, монашеский образ жизни – это как стремление к идеалу. Тем более, что представление об этом у меня сначала было довольно поверхностное. Потому что сталкивался я с монашествующими только в нашем Свято-Духовом монастыре, а там необычные для монашествующих условия жизни. А когда я столкнулся с монашеством, побывав в монастырях России, а потом и на Афоне, то моё представление поменялось. Всё началось с того, что однажды я участвовал в такой миссии, как детские лагеря на Кипре. Нас приглашали быть там вожатыми. Там помимо того, что мы следили за детьми, развлекали их, также нам, вожатым, давались навыки юного проповедника. Нас учили вести беседы с детьми на Евангельские темы, читать проповеди. Когда я вернулся, вдохновлённый греческой культурой, я стал глубже изучать греческий язык, а когда поступил в университет, то стал изучать новогреческий. После первого курса решил поехать на Афон. И вот, пожив там месяц, я яснее увидел и понял, что такое жизнь монаха. Понял, что у монашества есть определённые цели. Тогда я оказался не готов к этим целям. Так что после этой поездки я пересмотрел эту свою идею стать монахом. Но может быть, когда-нибудь Господь меня ещё сподобит.

— И Вы сделали выбор в пользу семьи. А чем Вы руководствовались при выборе спутницы?

— Да, я выбрал путь женатого духовенства. К тому моменту у меня было созревшее желание быть священнослужителем. И я понимал, что важно, чтобы это моё желание, этот путь, разделяла бы моя супруга. С Руфиной мы были знакомы долгое время, я видел, что она занимает активную позицию в социальном служении, в работе с молодёжью. Я понимал, что она, как дочь священнослужителя, представляет свою будущую миссию и принимает её. И сегодня мне очень радостно, что она меня поддерживает на моём пути. Я очень ей благодарен за это, мне намного легче совершать это служение, когда я знаю, что его разделяет моя супруга. Она знает, что это важно не просто для меня, это не просто призвание человека, а это ещё и служение Богу. Служение через те дела, те обязанности, которые несёт священнослужитель на приходе.

— В каком храме Вы начинали служить?

— Сразу после рукоположения владыка Хризостом назначил меня вторым священником в храм Архангела Михаила. А через три года я был переведён в Константино-Михайловский храм.

— Вы не пожалели, что выбрали этот путь? Что самое значимое для Вас в вашем служении?

— Нет, жалеть не приходилось. Я был рад, и по-прежнему рад, что могу быть полезен людям, нести им весть о Христе. Одна из моих любимых треб (это может показаться странным) – отпевание усопших. Я люблю отпевания, потому что люди во время потери близкого человека очень открыто воспринимают службу. Когда по завершении я поворачиваюсь к ним, то наблюдаю, как они внимают, как сосредоточены, собраны и понимают, что это какой-то особый момент. Они провожают своего близкого человека, пытаются глубже вникнуть в слова молитвы. В этот момент до них можно донести что-то важное. И я сам, с течением времени, стал смотреть шире на это богослужение. Не просто переживать этап потери своих родственников или других людей, но понимать, что этот этап присущ и моей жизни. На каждом отпевании я вновь и вновь вспоминаю, что наша земная жизнь не вечна, отрезвляюсь этим богослужением. Но всё же печально, что люди, в большинстве своём, слишком оккультно относятся к отпеванию, забывая о более важных богослужениях, таких как Литургия, Евхаристия, когда мы сами можем встретиться непосредственно со Христом.

— Отец Константин, как и когда Вы появились в Романовском храме?

— В 2011, когда в Романовском храме настоятелем был Владимир Ринкевич (младший), меня перевели из Михайловского храма вторым священником сюда, ему в помощь. Мы прослужили с отцом Владимиром восемь лет, трудились рука об руку, были единомышленниками. В 2018 году отца Владимира перевели в храм Петра и Павла. А в августе 2018 года я был назначен настоятелем храма святых Константина и Михаила.

— Значит, батюшка, уже много лет Вы служите в нашем храме, и несколько лет являетесь настоятелем в нём. Вы много сделали за эти годы, а какие планы на будущее?

— Наш приход довольно большой и активный, здесь всегда будет работы непочатый край. Само здание храма очень большое, и, несмотря на то, что нет таких помещений, где можно было бы заниматься, вести внебогослужебную деятельность, всё равно много разных комнат, технических помещений, так что хозяйственных вопросов всегда много. Да и то, что храм находится в центре города и поток людей всегда постоянный, много захожан, немало времени приходится уделять беседам и встречам с прихожанами, захожанами. Несмотря на уже долго тянущийся, перетекающий один в другой карантин, люди всё равно звонят, задают вопросы, интересуются чем-то. Многие попадают в храм невзначай, может, работая недалеко или просто проходя мимо. В лавке им дают номер телефона, и они звонят со своими проблемами, вопросами. То есть храм сейчас является не просто храмом-приходом, а миссионерским храмом. Времени эта деятельность занимает много. Конечно, это одна из фундаментальных деятельностей пастыря, помимо богослужебной деятельности, разного рода беседы с людьми, ещё не воцерковлёнными.

— Я знаю, что и для прихожан Вы проводите беседы. Некоторые встречи, например, семейные, Евангельские встречи с молодёжью, в связи с карантином переходили в онлайн-формат. Как они проходят сейчас, активно ли, постоянно? Много ли людей участвует?

— Пандемия, конечно, наложила определённый отпечаток на жизнь Церкви, и, несмотря на то, что мы старались пользоваться всеми информационными каналами, вести активную деятельность в социальных сетях, использовать частные сообщения, а также рассылку по электронной почте, всё равно довольно сложно было сплотить людей. У нас большая ориентация на детей и молодёжь, но и пожилых людей не забываем, конечно. Тем, кто нуждается в чём-то, стараемся помогать. Анонсы встреч и бесед можно увидеть на страничке храма в Facebook.
Появление помещений для встреч наших прихожан – это заслуга ещё отца Владимира, но я полностью его в этом решении поддерживал. И сейчас мы делаем всё, чтобы сохранить и сделать эти помещения более удобными для прихожан, для миссии, просвещения, социальных проектов. Если мы хотим поддержать наших прихожан, сплотить их, то, помимо богослужебной деятельности, просто необходима внебогослужебная. Как говорил покойный патриарх Алексий – Литургия после Литургии. Ведь встречи, беседы о Священном Писании, которые мы совершаем после службы, это тоже общее делание, тоже своего рода дело спасения.

— Батюшка, как Вы всё успеваете? Совмещать обязанности настоятеля, преподавание в школе, множество проектов и свою учёбу? Вы же ещё и кандидатскую работу пишете…

— В 2013 году по благословению владыки Иннокентия я поступил в Общецерковную аспирантуру и докторантуру им. Кирилла и Мефодия, где и продолжаю обучение. Я успешно сдал все экзамены на кандидатский минимум, и на данный момент передо мной стоит задача написать непосредственно саму работу и защитить её. Для защиты работы по государственным нормам необходимо сделать три научных публикации в журнале с грифом BAK, это ряд журналов, аккредитованных как академические. Тогда можно будет переходить к вопросу предзащиты и защиты самой работы, тема которой «Сравнительная оценка социально-этических позиций Православной и Римо-Католической Церквей по биоэтическим проблемам репродукции человека». Сложно, конечно, всё успевать. Я бы даже сказал, что всё успевать невозможно, не получается. Часто что-то упускается, бывает сложно выделить приоритеты. Может, у меня чересчур много идей и от чего-то следовало бы отказаться, но мне все замыслы кажутся перспективными, полезными, они могут принести добрый плод. Так что приходится учиться ставить приоритеты, выделять самое важное. А то, что второстепенное, успеется –
хорошо, а не успеется – может, и не нужно было.

— Отец Константин, какое наставление Вы бы дали нашим читателям?

— Спасибо большое Вам за беседу. В окончании беседы мне бы хотелось пожелать всем читателям радости, здоровья и вдумчивости. Мне кажется, что вдумчивость – это очень важное качество, у святых отцов оно называется рассудительностью; чтобы человек, идя своим жизненным путём, старался идти рассудительно. У меня самого это не всегда получается, но сам стремлюсь к тому, чтобы стяжать эту добродетель, и Вам того же желаю. Всех Вам благ! С Богом!