Автор: Екатерина Макарова

Лето – время расцвета и обновления. Пышно торжествует природа, радуя нас яркими красками. Люди отдыхают, путешествуют, набираясь впечатлений на весь последующий год. И я также почувствовала, что остро нуждаюсь в смене обстановки. Мне хотелось посетить место, где смогу вдоволь накупаться в тёплом море, но чтобы взор услаждала изысканная старинная архитектура, а свободное время можно было проводить в музеях. А самое главное, хотелось также и «духовной пищи» – посещения и поклонения христианским святыням. Тут уж точно даже самый терпеливый читатель воскликнет: «Стоп! Сколько можно? И море ей, и музеи, а главное – святыни. Такого не бывает!» Но такой город существует, и это – Венеция, жемчужина Адриатики.

Кто не слышал об этом удивительном городе, гордо возвышающемся белоснежными стенами из истрийского камня над изумрудными водами лагуны? Когда-то венецианцы находились в тесных торговых и дипломатических отношениях с византийцами. Православное мироощущение последних во многом повлияло на религиозные традиции венецианцев. Они даже избирали собственного патриарха в обход воли Папы Римского. А когда последний выразил своё недовольство, то знатные горожане гордо заявили, что они «Veneziani, poi Cristiani» – «Сначала венецианцы, а потом христиане», и папе, не желавшему ссориться с влиятельными соседями, пришлось уступить. Но это не значило смириться, поэтому были случаи, когда глава католической Церкви отлучал венецианское правительство от Церкви и накладывал интердикт. Сейчас все эти распри улажены, мы же вернёмся к христианским святыням морской красавицы.

Оглядываясь на историю необыкновенного военного и коммерческого успеха Венеции, на ум приходит сравнение с хитроумным Одиссеем с руками Мидаса, ибо венецианцы обращали в золото всё, к чему прикасались. А там, где не помогали деньги, шла в ход хитрость, если не давала результата она, то могла применяться и сила. Венеция поначалу была союзником Византии, а после стала «спонсором» четвёртого Крестового похода, во время которого и пал Константинополь. Значительная часть богатств и святынь была вывезена именно в Венецию, где даже была выдвинута идея «нового Рима», как поддержание преемственности не только Византии, но и уже давно угасшей Римской империи.

С другой стороны, в Венеции очень долго держались православные традиции, а сами горожане отличались религиозностью и набожностью. Будучи жителями города «Большой воды» они прекрасно понимали, что только от Бога зависит, будет ли вода послушна или принесёт убытки и разрушения. Поэтому они часто молитвенно прибегали с просьбами к Господу, Божией Матери и святым угодникам. А чтобы наверняка заручиться покровительством святых, венецианцы старались привезти в город как можно больше святых мощей. Венеция стала уникальным хранилищем реликвий, в конце XVIII века там находилось 49 святых мощей. К сожалению, никому не известно, сколько из святынь было утеряно во время разграбления города французской армией Наполеона. Однако большинство удалось сохранить. В Венеции хранится часть мощей святителя Николая Чудотворца, мощи святого апостола Марка и святого великомученика Феодора Стратилата, которые вместе со святителем Николаем являются покровителями этой морской столицы Адриатики. В церквях Венеции хранятся также мощи святителя Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского, святого первомученика архидиакона Стефана, две части главы святого великомученика Георгия, мощи преподобномученика Анастасия Персянина, мощи святой великомученицы Христины Тирской. Есть мощи святых сирийских мучеников Сергия и Вакха (в память первого преподобный Сергий Радонежский получил своё монашеское имя). Здесь же и глава святой великомученицы Варвары, мощи святой мученицы Лукии Сиракузской, а также преподобной Марии Вифинской, подвизавшейся в мужском образе под именем инока Марина.

Лично моё знакомство со святынями Венеции началось ещё в первый приезд, когда я провела там один насыщенный день. Первым посещённым храмом стала церковь Сан-Заккариа, где хранятся мощи святого праведного Захарии, отца Иоанна Крестителя, а также мощи святого Афанасия Александрийского. Помню, как меня поразила доступная близость таких великих святынь. И растрогало до слёз воспоминание о мученической кончине праведного Захарии. Пока его супруга с сыном скрывались в пустыне, посланники царя Ирода прямо в храме стали допрашивать первосвященника, где его дитя. Возможно, руки нечестивцев поднялись даже для пыток. Но сердце старца не дрогнуло, и он не выдал убежища, за что и принял смерть прямо в алтаре. Эта история служит для меня примером истинной отеческой любви, которую не победила ни физическая немощь, ни боль, ни угрозы смерти. Помню, что я стояла всё перед ракой, и к ней подошла пара туристов, кажется, из Германии или Швейцарии, не помню точно. Они сфотографировали картину над ракой и с не особым пониманием посмотрели на мощи. Тогда я не выдержала и рассказала, какую святыню мы можем видеть пред собою. По-моему, люди были очень удивлены, что Библейская история находилась от них на расстоянии вытянутой руки.

Далее мой путь лежал конечно же к главному украшению – собору святого Марка. Сам собор был возведён под руководством византийских мастеров по образцу константинопольского «Апостолеона» (храма 12-ти апостолов), до наших дней не сохранившегося. Не буду вас утруждать историческими справками, вы сможете самостоятельно прочитать их в интернете. Расскажу о своих впечатлениях от этого величественного шедевра. Во-первых, оказаться после палящей сорокоградусной жары под его прохладными полутёмными сводами показалось настоящей милостью. Когда голова стала хоть что-то соображать, я стала осматриваться кругом. Почему-то больше всего меня впечатлили золотые мозаики на алтарных апсидах, куполах, стенах, а также на фасаде собора. Удивительная красота и художественное мастерство. Наверное, какая-то древняя память предков. Ведь мозаики Святой Софии я вряд ли увижу, а тут пожалуйста.

Ещё одна уникальная святыня находится в соборе. Это образ Божией Матери «Никопея», «победоносная» (предположительно 1-я пол. XII в. – XI в., Византия, размеры: 48 см на 36 см). Именно перед нею молились правители Константинополя перед решающими битвами, прося даровать им победу. Это небольшая поясная икона Пресвятой Девы, изображённой в тёмно-фиолетовой одежде. Богородица держит Младенца, как бы прижимая Его к Себе и одновременно перстом правой руки указывая на Него. Богомладенец обращён лицом к молящимся. Чудесным образом святыня избежала гибели при пожаре 1230г., уничтожившем значительную часть собора. В XIV веке икону вставили в раму с шестнадцатью византийскими эмалевыми вставками и драгоценными камнями. Икона и её название приобрели политическое значение c XVII века в качестве палладия Венеции, защищающего город от эпидемий и вражеских нападений.

За отдельную плату пропустили осмотреть уникальный Золотой алтарь – Пала д’Оро, бесценный алтарь из серебра, золота, драгоценных камней и эмалей, часть пластин для которого была когда-то доставлена из Византии. Там же покоятся и мощи святого апостола евангелиста Марка. Раньше они были замурованы в одной из колонн алтарной части, и в какой именно знали только венецианский дож и настоятель собора. Поклонившись честным мощам, я проследовала на второй этаж, где находится небольшой музей и выход на балкон, откуда открывается потрясающий вид на площадь и Гранд канал. А также можно во всех деталях разглядеть рвущуюся позолоченную бронзовую квадригу, отлитую ещё античным скульптором Лисиппом. Вернее, скульптуру можно разглядеть в музее, а на балконе установлена её точная копия. Но вот о пребывании на балконе почему-то можно сказать, что там остановилось время. Видимо, потому, что поднимаешься над шумом и суетой и оказываешься в непосредственной близости от мировых шедевров. Ведь там же ещё и золотые мозаики можно рассмотреть. В общем, рассматривала я, рассматривала, фотографировала-фотографировала и почувствовала, что пришёл он. Солнечный удар. Поэтому я быстренько собралась и потопала в тень. Которой в полдень нигде нет. Пришлось купить мороженное и идти в музей Коррер, потому что там кондиционер, скамеечки и всё такое.

Замечу, что апостол Марк является не только покровителем, но и «официальным правителем» Венецианского государства, «правящим» вместе с дожем, как было объявлено много веков назад. И во время особых праздников дож даже мог преподавать торжественное благословение с особой кафедры собора. До того дошла гордыня и самонадеяние богатых венецианцев. Но, как сказано в Евангелии, «всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 14:11). Пала Венецианская республика, разграблена её столица, как когда-то преданный ею Константинополь, канули в лету дожи, а святой апостол по-прежнему не оставляет вниманием город и велит своим львам охранять его. Недаром их мудрые фигуры украшают многие фасады дворцов и простых домов. Люблю найти их и приветливо кивнуть, трудись, мол, добрый лев.

А однажды, когда я плавала в море, вечернее небо было лилово-голубым и так красиво отражалось в воде, что казалось, будто купаешься в небесном воздухе. И вот вдруг бело-розовое густое кучевое облако преобразилось, и из него показалась морда льва святого Марка. Какое-то время он величественно обозревал вверенный ему город, проверяя, всё ли в порядке, затем тряхнул гривой и растаял розоватой дымкой. На город опускалась ласковая ночь. Спи, bella Venezia, до новых встреч.